Тихие шаги РОКа - Страница 81

— Каюсь, душа моя, не удержался и сам опробовал один из этих новомодных пистолей. Да и винтовки конкурсные освидетельствовать было весьма любопытно, да-с.

— Модик, ну что ты про эти железки! Дальше, дальше что было?

Рассказывать жене о том, как он любовался на красавиц-швей и даже принял от одной из них невинный поцелуй (в комплекте с букетом) градоначальник не стал, как и о небольшой фотосессии на фоне из мастеровых, с его императорским высочеством в главной роли — зачем утомлять ее ненужными подробностями? Быстро закруглив свой рассказ двумя-тремя фразами, оголодавший супруг поинтересовался, будут ли его кормить в этом доме, и если да, то нельзя ли устроить это действо как-то побыстрее?! Оставшись ненадолго в одиночестве и тишине, Модест Арнольдович тяжело вздохнул. Прошедший день не только изрядно его утомил, но и оставил в непонятном даже самому себе состоянии. Гордость и удовлетворение тем, что он нигде не напортачил, и встреча столь высокопоставленной особы прошла как по нотам, перемешивалась с легкой обидой на князя Агренева. Мог ведь предупредить заранее, что ждет такого гостя, мог — и не надо было бы готовить все в такой дикой спешке, нервничать и орать на подчиненных. Вообще, такое отношение к городскому голове и неуважением попахивает, так что можно было бы и обидеться. Вот только… неприятности, что он в силах доставить аристократу, будут достаточно мелкие, а вот тот в качестве ответной любезности вполне может устроить и крупные. К примеру, соберется к фабриканту еще один гость наподобие великого князя Михаила, а его уже никто и не известит, со всеми вытекающими из этого последствиями. Да и помимо этого у князя возможностей хватает, с таким-то кругом знакомств. А к возможностям прилагается и достаточно сложный для понимания характер, в котором явно присутствует такая черта как мстительность… Из глубокой задумчивости (имеющей все шансы перейти в не менее глубокий и здоровый сон) его вырвал голос лакея, известивший хозяина о том, что стол уже накрыт. Наслаждаясь пусть и не очень изысканным, зато вкусным и питательным куриным супом, хозяин дома привычно кивал головой на милое щебетание драгоценнейшей второй половинки, практически не вслушиваясь в то, что она говорит — солидный супружеский стаж легко позволял Модесту Арнольдовичу поддакивать и проявлять интерес в нужных местах ее монолога. И даже делать вид, что ему безумно интересно следить за последними изменениями в моде или обсуждать многочисленные сплетни, касающиеся еще более многочисленных подружек жены… хотя последнее действительно иногда было весьма и весьма увлекательным делом.

— Так что, дорогой, ты переговоришь с князем?

— И на какую же тему?

— Модик, ну ты что! Я же тебе рассказывала, что у Форитиных послезавтра будет прием, и было бы просто замечательно, если бы его посетил князь Агренев.

— И причем здесь я?

— Как это причем! Если ты пригласишь Александра Яковлевича, он непременно явиться.

Модест Арнольдович ненадолго задумался и в большом сомнении покачал головой. Насколько он успел понять и изучить сестрорецкого промышленника — тот очень хорошо умел отказывать в том, что не желал делать.

— Так что мы с Лидией Романовной рассчитываем на твое красноречие. Да, Модик?!

Почтенный градоначальник отреагировал на упоминание об этой достойной женщине очень нестандартно: поперхнулся последними каплями своего супа. Закашлялся, побагровел и уже вытирая брызги куриного бульона с усов и бороды, почти рявкнул на любимую супругу.

— Нет!!!

* * *

— Что у нас по столичному мероприятию?

— Квартиру сняли, пять экспедиторов уже там, изучают место работы. Сменная одежда у них с собой, осталось позаботиться об инструменте и экипаже — через пару дней все будет готово.

— А у меня как раз через два дня посещение конторы Вениамина Ильича в планах стоит. И магазин-представительство не помешало бы перед открытием осмотреть… впрочем, все это можно и совместить.

— Да, совсем забыл — а что с этим делать, который у нас под замком сидит? Я думаю, ничего полезного он более не скажет. Не тот человек, чтобы много знать — так, сошка мелкая да жадная, принеси-подай. Так что?..

— Нет. Пока нет — подождем, когда вся троица в сборе будет. Да и этот может еще чего-нибудь вспомнить. Так, а вот и мой юный, но очень полезный друг — ты постой немного, я сейчас.

Оставив своего главного инспектора в легком недоумении, фабрикант без особой спешки подошел к мальчику-подростку, зарабатывающему на жизнь с помощью обувной щетки и банки ваксы (для публики попроще, имелся в наличии и ядреный березовый деготь для сапог), и поставил ногу на специальную скамеечку-тумбу. Подождал, пока правый туфель засияет чистотой и полировкой, подставил под щетку левый, и равнодушно оглядел окружающих. Не дожидаясь окончания работ, коротким жестом подозвал друга, и приблизившийся Григорий успел уловить невнятно-частый говорок мальчишки и непонятную реплику князя в ответ:

— Сойдет.

И уже более четко, хотя и в этот раз обращались не к нему.

— На тот случай, если будет что-то срочное — пришлешь одного из братьев к фабричной проходной, с весточкой для Григория Дмитриевича. Это вот этот господин. Если меня не будет в городе, все дела с тобой будет вести именно он. Если и его не будет, придется ждать. Понял?

— Ага, вашсиясь, понял.

— Вот и молодец, держи за труды.

Хотя из кармана Александр достал медную мелочь, в специальный стаканчик для денег упал серебряный рубль — впрочем, и мелочь тоже оказалась там же. А двое мужчин продолжили свою неспешную прогулку по тенистым улочкам Сестрорецка, перебросившись по пути непонятными для постороннего уха фразами.