Тихие шаги РОКа - Страница 79

— Князь, в обществе вами недовольны.

Одна из "активисток" сделала небольшую паузу, дожидаясь реакции на своё откровение. Не дождалась и продолжила, все так же мило улыбаясь и все так же не оставляя надежды разговорить молодого аристократа.

— Вы по сию пору не устроили ни одного приема и не приняли ни одного приглашения. Ну что же вы молчите, Александр Яковлевич, развейте же наше недоумение?

"Как меня достали эти курицы в женском обличье!"

— К моему глубочайшему сожалению, дела и постоянные разъезды не позволяют мне наносить визиты достойнейшим людям нашего города. Возможно несколько позднее?..

"Лет этак через тридцать-сорок, ага. А девицы-то как глазками постреливают… но до тех, что приезжали к тетушке в гости, по мастерству все же не дотягивают. Кстати, странно. В курортном городке и потренироваться не на ком?"

Появившийся за спиной хозяина дома лакей что-то коротко шепнул тому на ухо, получил разрешающий кивок и переместился за спину уже к Александру, полушепотом (у соседки справа и соседа слева аж уши зашевелились) известив его о прибытии августейшей смс-ки.

— Ваше сиятельство, к вам фельдъегерь пожаловали.

Негромко извинившись перед почтенной публикой и под градом любопытствующих взглядов, князь вышел вслед за лакеем, миновал две комнаты и в третьей увидел подтянутого и уже немолодого курьера. Предъявлять паспорт или как-то по иному подтверждать свою личность не потребовалось — оглядев адресата внимательным взглядом и для верности спросив имя-отчество, письмоносец легко расстался со своим грузом и тут же отбыл — не забыв при этом прихватить подтверждение в получении, в виде росписи на обертке конверта. Повертев в руках небольшое, зато украшенное полудюжиной печатей послание, фабрикант восхитился обилием сургуча, вензелей и двуглавых орлов, после чего аккуратно вскрыл и ознакомился с его содержимым. Заметив краем глаза, как старательно подсматривает труженик хозблока (лакеи ведь тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо), Александр спокойно положил конверт во внутренний карман. Тихонько вздохнул и без малейшего на то желания вернулся к светским разговорам и поданному в его отсутствие десерту, но чем дальше слушал пустую для него болтовню, тем больше скучал. Вскоре молодого промышленника так достала спевшаяся парочка свах-активисток, буквально вымогавшая у него обещание посетить намечающийся большой "всегородской" прием, что в качестве ответа на очередной намек он ласково поглядел на свою собеседницу. И так же ласково улыбнулся — но говорливая дворянка отчего-то поперхнулась и замолкла.

Внимательно все слушавший (и понимавший) градоначальник подметил, как его гость после этого достал из жилеточного кармана свои часы — и тут же объявил, что мужчинам надо срочно подышать табачным дымом. Видя, что фабрикант не торопится вернуть часы на место, Модест Арнольдович не поленился подойти и еще раз пригласить его на небольшой разговор. Который первый же и начал, как только они вышли на небольшой балкон — и начал с извинений.

— Князь, я прошу вас не держать зла на Лидию Романовну — она несколько увлекающаяся натура и… иногда забывается в своем любопытстве и непосредственности.

— Я так и понял.

Раскурив свою трубку, самый главный чиновник Сестрорецка машинально огладил свою роскошную и расчесанную на манер ласточкиного хвоста бороду, после чего наконец-то перешел к главной теме.

— Скажите, Александр Яковлевич, до меня дошли слухи о возможном визите на ваше предприятие… некоей очень высокопоставленной особы. Эти слухи правдивы?

Глядя на Модеста Арнольдовича, никак нельзя было предположить, что он желает услышать именно положительный ответ. Ему как градоправителю, в таком случае полагалось предпринять ряд телодвижений по подготовке подведомственной территории — организовать торжественную встречу, хотя бы по минимуму украсить улицы, озаботиться устройством большого приема в честь приезда члена августейшей семьи… короче, очень много всего полагалось. И чем раньше он начнет, тем лучше для него самого, так как при дворе могут не понять, ежели он не проявит надлежащего в таких случаях усердия — а это, знаете ли, чревато отставкой или еще большими неприятностями. Увидев конверт, с печатями личной его императорского величества канцелярии, Модест Арнольдович потерял последнюю надежду на благополучный исход и отчетливо захандрил.

— Эта особа прибывает завтра, в девять утра.

Поглядев на своего собеседника, сидевшего в растерянно-задумчивом ступоре, аристократ вежливо улыбнулся.

— На сем разрешите откланяться и примите мою особую благодарность, за знакомство с Лидией Романовной.

— А? Да-да, конечно…

В самом превосходнейшем настроении Александр покинул хозяина дома, и даже целую минуту в нем пребывал. Пока не увидел поджидающего его отца Анастаса.

"Вот с кем бы поспорить, что благочинному от меня что-то надо?"

Глава 16

В последний раз махнув рукой вслед императорскому поезду, градоначальник города Сестрорецка длинно выдохнул, немного ссутулился и заметно обмяк. Что ни говори, а в его возрасте ночь без сна, затем сопровождение высокопоставленного гостя в его экскурсии по оружейной фабрике, потом участие в самолично организованном большом приеме (плавно перешедшем в большой же обед), затем проводы и получасовое прощание — все это дается гораздо тяжелее, чем юным и полным нерастраченных сил… князьям. Да и сомневался Модест Арнольдович в том, что его сиятельство не спал. Или вообще хоть как-то волновался — больно уж хорошо он себя держал перед своими гостями, без малейшего волнения или робости. Отдав несколько распоряжений помощнику и подскочившему полицмейстеру, пожилой чиновник взбодрил себя небольшой порцией (точнее тремя и с небольшим перерывом) водки в станционном ресторанчике, после чего вернулся к своим подчиненным и поименно поблагодарил всех, кто хоть как-то был причастен к организации встречи его императорского высочества. Выслушав ответные уверения в том, что они были просто счастливы порадеть для начальственного блага (особенно если потом насчет премии не забудут), градоначальник милостиво кивнул сразу всем и с некоторым трудом переместился в свой экипаж — последняя стограммовая стопка водки расслабила его больше, чем обычно. Покачиваясь на мягком кожаном сиденье и припоминая, как всего каких-то пятнадцать… ну, может и двадцать лет назад он веселился на балах до пяти утра, а потом еще и весь день проводил на ногах, чиновник ностальгически вздохнул.