Тихие шаги РОКа - Страница 27

— А ведь он узнал, определенно узнал герб!

Но даже этот факт не давал гарантии, что его не направляют по ложному следу. Часа через два Жермен совершенно запутался в своих рассуждениях и воспоминаниях — кому он за последние полгода-год успел перейти дорогу.

***

Долгожданную свободу банкир обрел так неожиданно, что как-то даже поначалу растерялся. Заснув после обильного ужина в своей персональной Бастилии, проснулся он сидя в… обычнейшем экипаже, которых в Париже многие и многие сотни. Первым что Анри увидел, был нахохлившийся на своем месте хозяин фиакра, за ним просматривались немногочисленные в такую рань прохожие, торопливо спешащие по своим делам. Последние сомнения развеяла застоявшаяся лошадь в экипаже — коротко всхрапнув, она звучно избавилась от солидной порции переработанного сена. Выслушав короткий и немного нецензурный комментарий извозчика, Жермен решил что все это ему все же не снится и пошевелился, тут же непроизвольно охнув — так сильно затекла спина от долгой неподвижности.

— Мсье проснулись?

— Как я оказался… здесь?

В ответ хозяин экипажа лаконично поведал, что вчера поздней ночью двое спутников почтенного мсье аккуратно загрузили безвольную тушку своего приятеля в его фиакр, в качестве адреса назвали Елисейские поля (а вот номер дома позабыли), сунув напоследок сто франков гонорара. Вот только будить категорически запретили, но он не в претензии — за такие деньги мсье может спокойно спать до самого вечера, причем он готов и колыбельные попеть… Еще раз оглядевшись, банкир приказал править к своему особняку, между делом обнаружив что из его портмоне не пропало ни единой банкноты, а любимые часы уютно расположились в специальном кармашке на жилетке. Чем ближе подъезжал фиакр к особняку Жермена, тем лучше становилось настроение его хозяина (у прислуги вообще был шок, когда они увидели своего работодателя живым, да ещё и с радостной улыбкой на губах). Горячая ванна, свежее белье и утренняя газета помогли ему окончательно придти в себя, и к приходу своих служащих он выглядел на все сто. Точнее, двести десять — именно столько миллионов франков он "весил" после случившегося "кровопускания". Дождавшись последнего из своих заместителей (и в третий раз отрицательно покачав головой на вопрос о противоядии), банкир устроился поудобнее в своем кресле и потребовал как можно более подробного отчета обо всем, чем они занимались без своего любимого шефа. В частности — а где это удалось быстро раздобыть такую массу мелких банкнот?

— У Ротшильда.

У Жермена неожиданно для всех задергалось левое веко, но голос остался спокойным.

— Продолжайте Арнольд, прошу вас.

— Передача денег совершилась в Венсенском лесу, невдалеке от озера Сен-Мандэ…

— Вот так просто, взяла и совершилась?

При напоминании о такой большой потере своего капитала, настроение у банкира моментально ушло в минус, причем весьма заметно для сидящих рядом с ним подчиненных.

— Не совсем, господин председатель. Не буду скрывать, было предложение, гм, отплатить вашим похитителям той же монетой и задержать получателя выкупа для… доверительной беседы.

— Вот как? Насколько я понимаю, вы на это попросту не решились, не так ли?

— Вернее будет сказать, что у нас ничего не получилось, господин председатель.

— Нда? Дайте-ка я угадаю — их было слишком много?

— Всего двое. Первый вел все переговоры, а второй — спокойно целился в нас из этой новомодной митральезы господина Максима. Мы… решили не обострять, тем более что нам сразу заявили, что противоядия при них нет.

Глубоко вздохнув, Жермен закрыл глаза и негромко констатировал.

— Мерзавцы! Что-то ещё?

— Да. Сразу трое знакомых мне биржевых журналистов рассказали, что некто очень настойчиво интересовался вами и Лионским Кредитом — увы, я узнал об этом слишком поздно.

— Чем бы это помогло… кстати, как объяснили мое отсутствие?

— Деловыми переговорами в Испании. Вашей прислуге были выданы строгие инструкции, и никто ничего не узнал.

— Очень хорошо. Ну что же: я надеюсь, все произошедшее послужит нам всем хорошим уроком и станет нашей общей тайной.

Дверь тихо открылась, и все присутствующие непроизвольно вздрогнули — но в комнату зашел всего лишь дворецкий, с небольшим подносом в руках. Вернее сказать — с конвертом, лежащем на специальном серебряном подносике. Оглядев послание, Жермен понял почему вышколенный слуга решился помешать собранию: с того места, где полагалось быть инициалам отправителя, на него насмешливо-ехидно смотрел чернильный эскиз-набросок маски. Очень знакомой и донельзя опротивевшей маски.

— Это… от них?

Вместо ответа хозяин дома с хрустом вскрыл конверт и с недоумением увидел стандартный договор на аренду малой банковской ячейки. Причем не где-нибудь, а в его собственном банке. К договору прилагался ключ, заботливо приклеенный на капельку сургуча прямо к бумаге и небольшая карточка вроде визитки, на которой красивым почерком с многочисленными вензелями вывели всего два слова.

"Умному достаточно"

— Господа, мы отправляемся за противоядием!

Когда правление Лионского кредита в полном составе заявилось в рядовой, и ничем не примечательный филиал-отделение на бульваре Капуцинок, у клерков и управляющего приключился натуральный приступ трудового энтузиазма, несколько осложненный тихой паникой (уж очень решительно-суровые лица были у начальства). Без малейшего интереса выслушав короткий отчет, правление все так же полным составом проследовало в хранилище и первым же делом выгнало оттуда охрану. Узнать содержимое ячейки Анри предусмотрительно доверил своему первому заместителю — так сказать, уступил дорогу молодому. Мало ли что там может быть? Мазерс с третьего раза попал ключом в замочную скважину, рванул на себя дверку и тут же буквально окаменел, издав невнятный горловой звук. Его собратья по несчастью заинтересованно подошли поближе — и так же застыли в недвижимости. Тут уже не выдержал и Жермен.