Тихие шаги РОКа - Страница 20

Григорий сглотнул и немного позеленел.

— Правда, что ль?

— Ага. Ещё улиток виноградных употребляют, мидий, а устрицы — ну, это навроде улиток или там слизняков, вообще за изысканное кушанье считается. Соком лимонным на них брыжжут да прямо живьем и наворачивают, за милую душу. И сыр ценят исключительно с плесенью да ещё и завонявший.

Позеленев ещё больше, Гриша выдавил из себя.

— Не приведи господь так оголодать…

Впрочем, следующее яркое впечатление напрочь перебило все мысли об особенностях французской национальной кухни. Дом Инвалидов (в смысле — ветеранов), а точнее саркофаг Наполеона Бонапарта в нем — произвел на русского казака по имени Григорий прямо таки неизгладимое впечатление. Особенно если учесть, что оба его деда активно участвовали в войне 1812 года, и успели поделится со своим внучком избранными воспоминаниями о том, как они усердно шинковали солдат непобедимой армии своими саблями. На выходе им попался лоток, на котором были разложены с полсотни открыток с различными видами последнего пристанища французского генерала, первого консула и до кучи императора Наполеона первого — так Григорий скупил разом все, а Александр повертел головой в поисках фотографа (но так и не нашел, отчего немного огорчился). Гриша же осмотрелся и принялся целенаправленно обходить лоточников, высматривая отсутствующие у него картинки. Завершив первый круг, он ненадолго задумался и тут же пошёл на второй, мимоходом пояснив что один комплект открыток он оставит себе, а второй презентует многочисленным родственникам. По такому делу пришлось ненадолго зайти в букинистический магазин за альбомом — и там уже оторвался Александр, пересмотрев все книги на полках. За следующие дни они посетили кабаре Мулен Руж и посмотрели знаменитый танец канкан (после чего господин Долгин на некоторое время выпал из жизни — потому как такой крутой эротики ему видеть ещё не приходилось), прошлись мимо Нотр дам де Пари (во время осмотра князь заметил приземистого горбуна и фыркнул, пробормотав себе под нос непонятное, но явно женское имя), попытались прогуляться по Булонскому лесу — но вот последнее не удалось. Из осторожных расспросов прохожих выяснилось, что лес был, причем достаточно неплохой. Но, к сожалению, он не перенес последнего визита русско-прусской армии в Париж: невежественные варвары попросту пустили его на дрова, обогреваясь суровой (местами даже со снегом) зимой.

— Печально. Скажите, мсье, а в честь кого установлен вон тот памятник?

Оказалось — героям сопротивления. Додумавшимся устроить засаду на входящую в город колонну союзных войск, с целью обстрелять и… в общем непонятно с какой целью. Потому как три десятка любителей против как минимум пяти тысяч регуляров, да в эпоху кремневых ружей — это всего лишь одна из разновидностей самоубийства. Конечно же засада не удалась и будущих героев мимоходом прихлопнули, даже не прекратив движение. В принципе про них и потом бы никто не вспомнил, но они оказались единственными сопротивленцами из полумиллионного населения города, а значит подлежали обязательному увековечиванию в мраморе и бронзе. В мраморе — на месте подвига, в бронзе — рядом с домом Инвалидов.

— То-то я думаю, чего это мне каменюги знакомыми кажутся! Хм, интересно… Прошу прощения, мсье, а где я могу заказать копию этих скульптур?

Добравшись на следующий день до художественной мастерской, Александр первым же делом признался ее хозяину в своей сильной любви к искусству. А так же о давнишнем желании — поставить в своем загородном доме при входе две статуи сфинксов или чего-то подобного им. Даже и небольшой рисуночек приготовил, вдруг представится возможность?

— Понимаете, я давно хотел совершить путешествие в Египет, так сказать увидеть следы былого великолепия и почувствовать дыхание прежних времен, но все как-то… Так вы говорите, разницы между вашим творением и работой древних мастеров не будет? А знаки?

— Какие знаки, мсье?

Мастер явно заинтересовался возможным заказом, но держал себя солидно, всем своим видом показывая что не бедствует.

— Ну, эти. Как их там… иророглифы. Надо что бы они присутствовали, как на сфинксах в Лувре!

— Будут.

— А сроки? Я, знаете ли, через две недели покидаю ваш город, и мне бы хотелось…

— Можно и через две недели. Но мне придется отложить в сторону остальные заказы, а по сему?..

Мастер вопросительно посмотрел на своего заказчика, и тот его не разочаровал: небрежно кивнул и вытащил из внутреннего кармана пухлую пачку франков.

— Вот, это аванс. Так вы гарантируете?

— Да, мсье.

— Отлично, я загляну к вам через десять дней.

Оторвав своего спутника от осмотра небольшой партии "греческих" статуй (Гриша до того проникся их красотой что не удержался и погладил выдающийся бюст одной нимфы, или богини) князь учтиво попрощался и они покинули мэтра Роше. Приняв важное решение — полностью посвятить этот день искусству во всех его проявлениях, Александр потащил своего спутника в ателье, где с них часа два снимали всевозможные мерки, а потом в оперу, только вошли они не с парадного входа, а со служебного. Пятнадцать минут энергичных переговоров с немного растрепанным господином почтенного возраста завершились тем, что князь расстался с очередной пачкой франков, а взамен получил просто таки громадный и на удивление легкий чемодан.

— Фух, пожалуй на сегодня все.

— Ага. Командир, так может махнем опять в Мульен Руж?

— Ну, я в принципе не против. Вообще-то есть ещё одно неплохое кабаре, так может туда?